Встреча с фотографом и собирателем славой барановым в галерее классической фотографии. Ваши планы на будущее

May 11th, 2016 , 01:51 pm

Оригинал взят у classicgallery в В Галерее Классической Фотографии пройдет выставка Славы Баранова CENTRAL PARK

С 11 мая по 25 июня в Галерее Классической Фотографии пройдет выставка фотографа Славы Баранова CENTRAL PARK.

Экспозиция CENTRAL PARK – особый взгляд фотографа-интеллектуала на современную жизнь одного из самых крупных экономических и политических центров мира. С первого снимка автор помещает зрителя в самую гущу этого загадочного и – уверен фотограф – не до конца изученного географического места. Даже старожил Манхеттена, заехавший в Сеntral Park на ланч, каждый раз словно попадает сюда впервые, открывая новые закоулки, тропинки, целые моря и океаны ощущений – не столько во внешнем окружении, сколько во внутреннем, погружаясь в собственные сиюминутные воспоминания, страхи, мечты, надежды.

Фотография: Слава Баранов. Из серии Central Park, 2014, размер 40х50см, уникальный отпечаток (1/1), авторская серебряно-желатиновая печать.

В проекте Славы Баранова Нью-Йорк – вполне шекспировский город по замыслу страстей и размаху декораций. Символ «город-джунгли» стал уже архаичным. Среди мегаполисов мира Нью-Йорк с его Central Park – традиционный символ джунглей нынешней цивилизации. Он – центр Нью-Йорка, его сердцевина.

Выставку составят более полусотни черно-белых фотографий, выполненных технике серебряно-желатиновой печати с последующим нанесением текстов сонетов Уильяма Шекспира. Важно подчеркнуть – все фотографии авторские и существуют в единственном экземпляре.

Изысканный интеллектуал Слава Баранов начинал как поэт, а всерьез увлекся искусством фотографии в середине 90-х годов – в пору девальвации многих ценностей, включая поэтическое слово. Однако наработанные предыдущим литературным опытом приемы творческой технологии оказались полезны и на новом поприще. Баранов не смог и, видимо, не захотел подойти к отображению объекта на плоскости как к самодостаточной игре графических форм и тонов. Предметы в его композициях существуют прежде всего в своих культурологических значениях его ассоциации образуют сложное смысловое плетение, которое можно определить даже как род текста – местами рифмующегося, если всмотреться пристально.

Фотография: Слава Баранов. Из серии Central Park, 2014, уникальный отпечаток (1/1), авторская серебряно-желатиновая печать.

«Синтез текста и изображения относит поиски Баранова к известным «фотописным» экспериментам Эль Лисицкого, А. Родченко и В. Степановой. При этом автор никогда не выдвигает текст на доминирующие позиции, а его в узорных арабесках рисунка, оставляя тексту функции суровой нити, сшивающей отдельные фрагменты в мощное эпическое полотно. На нём даже современные города выглядят запутанным текстом, наполненным сокровенным смыслом. В изображения внесены шекспировские строки на языке оригинала. На фотографиях серии Central Park текст становится универсальной формулой толпы и ее общим криком или молчанием, если толпа, как на фотографиях, безмолвствует. Текст уравновешивает графический рисунок, внося символический элемент трехмерности. Вместе они образуют нечто большее, чем просто: текст и картинка. Здесь мы имеем дело с визуально-вербальной формой, которая шире и интереснее первоисточника», – отмечает американский критик Alise Hanse.

С тем, на какой территории находится творчество Славы Баранова, по словам критиков фотографии, невозможно запутаться: его отношения со временем строятся на признании фотографом идеи вечности. Он исследует эту идею, находя новые объекты, экспериментируя с техникой, сознавая необходимость медленного и осторожного движения, рассказывает искусствовед Ирина Чмырева. По её словам, в современном глобальном культурном пространстве возможно определить фотографа Славы Баранова как emerging artists: фотограф-открытие, фотограф – восходящая звезда, фотограф-Персона, со своим, отличным от мейнстрима момента видением и направлением.

«Фотография – вещь безжалостная, – говорит сам Слава Баранов. – Выравнивая своей неподвижностью живое и неживое, она выводит, если прибегнуть к марксисткой терминологии, на потребительский рынок новый товар – возможность осмысленной жизни. Нельзя подзабыть ненужное, поправить непоправимое. Да и цивилизация, мне кажется, в последние десятилетия, повинуясь самосохранению, хочет вернуть изображению механические функции, путаясь в дебрях знаковых систем».

Справка:
Вячеслав Иванович Баранов окончил Литературный институт им. А.М. Горького (Москва), ныне состоит в творческих союзах: IFA, ИКОМ, СХР. Свободный художник, сотрудничает с российскими и европейскими музеями, занимается экспертизой и формированием фотографических коллекций. Принимает участие в этнографических экспедициях. Живет в Санкт-Петербурге. Работы представлены в музеях и галереях Н. Новгорода, Москвы, Санкт-Петербурга, Новосибирска, Риги, а также Китая, Франции, Англии, Нидерландов. Живет в Нижнем Новгороде и Санкт-Петербурге.

В проекте Славы Баранова Нью-Йорк - вполне шекспировский город по замыслу страстей и размаху декораций. Символ «город-джунгли» стал уже архаичным. Среди мегаполисов мира Нью-Йорк, с его Central Park традиционный символ джунглей нынешней цивилизации. Он - центр Нью-Йорка, его сердцевина.
Выставку составят более полусотни черно-белых фотографий, выполненных технике серебряно-желатиновой печати с последующим нанесением текстов сонетов Уильяма Шекспира. Важно подчеркнуть, все фотографии авторские и существуют в единственном экземпляре.
Изысканный интеллектуал Слава Баранов начинал как поэт, а всерьез увлекся искусством фотографии в середине 90-х годов в пору девальвации многих ценностей, включая поэтическое слово. Однако, наработанные предыдущим литературным опытом приемы творческой технологии оказались полезны и на новом поприще. Баранов не смог и, видимо, не захотел подойти к отображению объекта на плоскости как к самодостаточной игре графических форм и тонов. Предметы в его композициях существуют прежде всего в своих культурологических значениях его ассоциации образуют сложное смысловое плетение, которое можно определить даже как род текста местами рифмующегося, если всмотреться пристально.
«Синтез текста и изображения относит поиски Баранова к известным «фотописным» экспериментам Эль Лисицкого, А. Родченко и В. Степановой. При этом автор никогда не выдвигает текст на доминирующие позиции, а его в узорных арабесках рисунка, оставляя тексту функции суровой нити, сшивающей отдельные фрагменты в мощное эпическое полотно, отмечает американский критик Alise Hanse. На нём даже современные города выглядят запутанным текстом, наполненным сокровенным смыслом. В изображения внесены шекспировские строки на языке оригинала. На фотографиях серии «Central Park» текст становится универсальной формулой толпы и ее общим криком или молчанием, если толпа, как на фотографиях, безмолвствует. Текст уравновешивает графический рисунок, внося символический элемент трехмерности. Вместе они образуют нечто большее, чем просто: текст и картинка. Здесь мы имеем дело с визуально-вербальной формой, которая шире и интереснее первоисточника.»
С тем, на какой территории находится творчество Славы Баранова, по словам критиков фотографии, невозможно запутаться: его отношения со временем строятся на признании фотографом идеи вечности. Он исследует эту идею, находя новые объекты, экспериментируя с техникой, сознавая необходимость медленного и осторожного движения, рассказывает искусствовед Ирина Чмырева. По её словам, в современном глобальном культурном пространстве возможно определить фотографа Славы Баранова как emerging artists: фотограф-открытие, фотограф - восходящая звезда, фотограф Персона, со своим, отличным от мейнстрима момента видением и направлением.
«Фотография - вещь безжалостная, говорит сам Слава Баранов. Выравнивая своей неподвижностью живое и неживое, она выводит, если прибегнуть к марксисткой терминологии, на потребительский рынок новый товар - возможность осмысленной жизни. Нельзя подзабыть ненужное, поправить непоправимое. Да и цивилизация, мне кажется, в последние десятилетия, повинуясь самосохранению, хочет вернуть изображению механические функции, путаясь в дебрях знаковых систем».
Справка:
Вячеслав Иванович Баранов окончил Литературный институт им. А.М. Горького (Москва), ныне состоит в творческих союзах: IFA, ИКОМ, СХР. Свободный художник, сотрудничает с российскими и европейскими музеями, занимается экспертизой и формированием фотографических коллекций. Принимает участие в этнографических экспедициях. Живет в Санкт-Петербурге.
Работы представлены в музеях и галереях Н. Новгорода, Москвы, Санкт-Петербурга, Новосибирска, Риги, а также Китая, Франции, Англии, Нидерландов. Живет в Нижнем Новгороде и Санкт-Петербурге.

- Слава, расскажите, как появился фотопроект?

Как всегда, совершенно случайно (улыбается). Я начал снимать Манхэттен, а его кто только не снимал - студенты, школьники, едва ли не каждый младенец со смартфоном. И тогда я придумал такой способ - все изображения перевожу в негатив и уже с ним работаю. Но мне казалось, чего-то не хватает... И я решил добавить шекспировские сонеты на английском - языке оригинала.

Из серии «Fairy tale of kings»

- Именно сонеты?

Да. Когда сонеты звучат в переводах, они бессмысленны. Там внутри очень сложная схема взаимодействия слов, это почти лингвистическая шарада. Сонеты очень красивы по своему звучанию. Совмещение фотографии и текста вызывает интересную реакцию у специалистов. В прошлом году, например, в США был Год Шекспира. Я оказался в Голливуде, они там посмотрели и сказали - так это же комикс! Я очень удивился - что, говорю, комикс? И рассказывают, что у них глубокий кризис жанра, и может быть, интеллектуальный проект, сделанный в жанре комикса, - надежда на некий просвет... И я сделал для них большой проект, 120 работ таких же примерно, как представленные здесь на выставке, но с акцентом на голливудские схемы.

- А проект Central park?

В Нью-Йорке я продолжил эту тему. Только здесь каждая фотография - законченное произведение, полноценное само по себе. Кроме того, изменилась социальная ориентация - на более массового зрителя. В последних фотографиях серии Central park, помимо лирического повествования, есть и драки, и проститутки, и ограбления - вся подноготная парка, оборотная сторона его ночной жизни.

- Так это не тот красивый парк с идеальными газонами, как мы привыкли видеть в кино?

Да, но такой он только днем. Когда я в первый раз пришел туда поздно вечером на съемку, полицейские не хотели меня пускать - очень опасно, в парке каждую неделю совершается два убийства. Но я их сразу успокоил, говорю: «Ну что вы, я в Одессе в парке Шевченко ночью ходил, как дома! Что мне ваш Central park...»

Из серии «perlustration»

- Так что же общего между шекспировскими сонетами и бандами Нью-Йорка?

В том-то и дело, что шекспировский текст структурно идеально вписался, по своей сути, в современное изображение человеческих страстей. Нью-Йорк - очень разношерстный город, в котором кипят страсти всех мыслимых мастей. Всё, что происходит между людьми, - это семантический код Шекспира! И в этом смысле Central park - неслучайное название. В самом парке есть шекспировская аллея - со скульптурами, скамейками, где назначаются свидания: днем любовные, ночью - деловые... Но сам прием совмещения фотографии с текстом - не новинка. Все классики русской фотографии экспериментировали с текстом - Родченко, Лисицкий, etc... Но у всех получалось по-разному, да и задачи ставились неоднозначно. Жанр книжной иллюстрации тоже об этом; в принципе, это неразвернутый в формате комикс.

Из серии Last Romans (Gelatin silver print)

- Какую идею несет совмещение фотографии и текста?

По большому счету никакой. Потому что каждая фотография по своей природе самодостаточна и не нуждается в текстовой поддержке, она сама по себе - информационный символ, реструктурированный текст. Ведь посмотрите, буквально все, что окружает нас в жизни, является текстом, просто мы или читаем, или не читаем эти иероглифы на непонятном языке. Даже стакан воды, по-моему, - тоже текст, столько в нем заложено сакрального смысла. А фотография - сама по себе текст на основе атмосферного света, символ очень мощный, воспринимаемый и разумом, и зрительно, и интуитивно. Грубо говоря, «в начале было Слово, и Слово было Свет».

Из серии «Apologia fra Filippo»

- Кроме того, вы используете исключительно ручной способ печати...

Когда фотография отпечатана вручную, в самом изображении присутствует физический свет в натуральном виде. Только при съемке на пленку - свет попадает на кристаллы серебра и там остается навсегда. В отпечатке происходят химические реакции, но свет там остается, пока существует фотография. Свет живет в этой фотографии. И если в помещении его погасить, свет начнет исходить из самой фотографии. В цифровой фотографии этого не бывает, там лишь имитация речи жестами. Совсем другой язык, более понятный. И мне приятно работать с живым светом. Мне приятно знать, что даже на фотографиях бабушек и дедушек, которых снимали в прошлом веке, присутствует тот самый атмосферный свет, который был пойман в момент съемки.

- А что за совмещения у вас на фото - старинные фотографии, части человеческого тела, насекомые?

Эти совмещения - простой коллаж. Размышления о жизни и смерти, ибо мы все находимся в одинаково бедственном положении. Это попытка включить в фотографию всё, что происходит в момент, когда сделан снимок. Понять, что происходит во время съемки - о чем я думал, что вспоминал. Скорее внутреннее состояние, чем внешнее. И поместить в фотографию всё, что было в голове фотографа во время съемки. Эдакое сосредоточение момента. Самого главного момента, на который уходит вся жизнь. И это, если вкратце, я пытался отобразить в бесконечной фотосерии Central park.

- Спасибо за беседу!

Взаимно.

Контактная информация

Телефон: +7 495 510 7713

Адрес: Москва, Саввинская набережная, 23 стр. 1

Часы и дни работы: среда-воскресенье: 12:00 - 21:00

12 мая в Галерее Классической Фотографии открылась выставка Славы Баранова CENTRAL PARK. С помощью серебряно-желатиновой печати и строк из сонетов Шекспира фотограф передал особый дух Нью-Йорка и его поистине шекспировские страсти. «365» поговорил со Славой Барановым о том, как создавались эти фотографии, как воспринимают фотоискусство в Америке и в России, о месте фотографии в вечности.

Вячеслав Иванович Баранов — свободный художник, который сотрудничает с российскими и европейскими музеями, а также занимается экспертизой и формированием фотографических коллекций. Баранов начинал свой творческий путь как поэт, окончил Литературный институт им. А.М. Горького в Москве, а ныне состоит в творческих союзах ИКОМ, IFA, СХР. Фотографией начал всерьез заниматься в середине 90-х годов, при этом предыдущий литературный опыт помог ему по-новому взглянуть на фотографическое искусство. Предметы в его композициях существуют в своих культурологических значениях, местами образуя своего рода текст.

Расскажите, почему вы выбрали объектом для своих фотографий именно Нью-Йорк?

Скажу очень просто: однажды я поехал в Нью-Йорк для работы в одном журнале. У меня было свободное время, и я решил поснимать город. Но Нью-Йорк снимать сложно, ибо даже семилетние дети фотографируют этот город своими гаджетами лучше, чем любой профессиональный фотограф. Я делаю свои фотографии на пленку, как многие. И, чтобы выделить свои фотографии из общего потока, я применил технику позитивной печати. Но этого оказалось мало. Мне пришло в голову сделать то, чего не делал никто – я ввел в снимки текст сонетов Шекспира. Все любят сонеты Шекспира – это же гениальная вещь! Сначала я хотел написать их на староанглийском, но потом решил сделать их доступными для зрителя и выбрал современный язык, на котором принято читать Шекспира.

А почему вы выбрали именно такую форму изображения?

Об этом я уже говорил, но, когда фотографии были сделаны, мы поехали по работе в Голливуд поснимать одного модного актера. Я забежал там случайно в студию комиксов. И крупные специалисты, посмотрев на мои работы, сказали: «Это же комиксы, но в жанре художественной фотографии, совершенно неизвестная техника в этом искусстве…» Чем меня очень удивили и озадачили. Они предложили купить у меня всю серию из шестидесяти фотографий с условием, что снимки должны быть отпечатаны в формате примерно А5.

Печатая эти фотографии у себя в лаборатории, я уже по-новому работал с текстом. Специально выводил шекспировский текст каллиграфическим способом в нужных местах фотографии, чтобы это уже было немного действительно похоже на комикс.

Серия понравилась дирекции, и студия решила сделать короткометражный мультфильм – комикс, с условным названием «Шекспир в Нью-Йорке». Мне предложили стать автором идеи. Примерный сюжет следующий: «Шекспир, находясь в опале, попадает в Тауэр, засыпает на каменном полу на соломе, а просыпается ночью на Манхеттене в темной аллее Центрального парка, среди пьяных бродяг и проституток. После долгих приключений драматург создает бродвейское варьете и выплескивает средневековые страсти на улицы современного мегаполиса, со всеми вытекающими последствиями…» Идея всем понравилась, и к этому сценарию я подобрал видеоряд с видами Нью-Йорка и его жителями, похожими на характерные персонажи пьес Шекспира.

Мультфильм выходит на экраны в декабре этого года. На премьерном показе планируется выставка моих оригинальных работ, как автора идеи.

Чем отличается роль фотографии в жизни американцев от роли фотографии в Америке?

Все, что связано с художественной фотографией — это прежде всего Америка, потому что в нашей стране этот жанр не имеет корневой системы. В России если ты говоришь, что ты фотограф, тебя переспрашивают: «Вы кто, парикмахер?» Потому что неистребима ассоциация с домом быта, где рядом сидят парикмахер и фотограф. У нас нет широкого культурного наследия, связанного с художественной фотографией, а только живопись и монументальная скульптура. Все остальные жанры изобразительного искусства носят прикладной характер и не имеют особой поддержки на государственном уровне.

В Америке все наоборот: там никогда не было своей выдающейся живописи, не было монументальной скульптуры, кроме статуи Свободы… Культурная цивилизация Америки началась с художественной и документальной фотографии, с великих мастеров, признанных сразу, при жизни, безоговорочно. У них заходишь в любой дом – везде висят фотографии, по которым можно понять, в каком состоянии находятся финансы семьи. Есть фотографии за 450 тысяч долларов, а есть – за 700 рублей. В Европе, например, финансовое положение семьи и культурные традиции определяются по живописным картинам, а в нашей стране на стенах висят зеркала и ковры, в основной массе населения, и это исправить не представляется возможным.

Ваши фотографии выполнены в технике серебряно-желатиновой печати. Как вам стала близка именно эта техника?

То, что я занимаюсь ручной фотографией, связано с несколькими причинами. Во-первых, в Петербурге, где я живу, созданы подходящие условия для такой работы. В городе есть школы по ручной серебряной фотографии, там живут мастера, которые много лет занимаются этим. Есть с кем посоветоваться, посоревноваться. Правда большинство из них бедствует, потому что художественная фотография, как конечный продукт, не востребована никем: ни государством, ни населением. На всю страну три сотни энтузиастов жанра. Но и на том спасибо.

Людей, которые покупают эти фотографии и создают на этом бизнес, в России нет. Эти люди живут отчасти в Европе, но в основном в Америке. В Нью-Йорке существуют ассоциации артдилеров художественной фотографии, которые охватывают весь мир. Там раз в год собирается множество людей, которые рассматривают и покупают всевозможное фотографии. На эти деньги фотограф обычно живет целый год. У всех артдилеров есть свои галереи с хорошей репутацией по всему миру. Это большой бизнес. По миру расходятся фотографии, которые стоят миллионы долларов. Цена на фотографии устанавливается путем сложной процедуры, в которой нет никакой логики: выставками, коллекциями, музеями.

Вторая причина, по которой я занимаюсь ручной фотографией, – ее себестоимость. Себестоимость одного фото – полтора рубля. Чтобы же напечатать большую цветную фотографию, я должен потратить две тысячи евро. При этом мою фотографию могут купить по себестоимости этой большой цветной.

Далеко не каждая фотография запоминается зрителю и оставляет след в истории. Что, по вашему мнению, помогает фотографии остаться «в вечности»?

Есть цветная принтерная цифровая фотография, а есть черно–белая, сделанная на основе серебра. В кристаллы серебра попадает свет, который остается там навсегда. Это и есть тот самый «живой» свет. Если химически разобрать фотографию, этот свет в ней присутствует всегда. В современный цифровых цветных фотографиях «живой» свет не остается. Если у вас есть старая черно-белая фотография вашего родственника, и вы на неё смотрите, — вы видите своих родственников в том самом атмосферном свете, который физически присутствует рядом. Некоторые суеверные люди убирают эти фотографии в альбомы, потому что при этом свете их родственники мистически, по сути, все еще живы. Во дни печали люди почему-то занавешивают зеркала, но не занавешивают семейные фотографии, хотя это одно и то же. Принцип амальгамы — сохранение живого света. Причем если зеркало просто отражает живой свет, в черно–белой фотографии он остается навсегда. Там происходит постоянная химическая реакция, и она, в принципе, бесконечна…

Выставка CENTRAL PARK Славы Баранова проходит в Галерее Классической фотографии с 12 мая по 25 июня 2016 года.

Текст: Мария Эльзенбах

1 Как вы начинали, ваши первые фотоаппараты?

Я стал профессиональным фотографом в конце 90-х, когда практически разрушились, такие монстры советской эпохи, как Союз Художников и Союз Писателей СССР, более менее обеспечивавшие финансовую поддержку своим членам. Жить стало не на что. Интеллигенция голодала, стремительно обменивая накопленные запасы на еду…

Central Park 28. Gelatin silver print. Size 40x50cm. Edition 10. 2014 © Слава Баранов

Я понес в коммисионку купленный когда-то дорогущий прибор — CONTAX RTS, но по дороге встретил приятеля — он фотографировал на улице семейные пары. Увидев, мой фотоаппарат, он сходу предложил сотрудничество. Через неделю я неплохо стал зарабатывать, и от скуки снимать постановочные форматные натюрморты. К моему удивлению и черно-белые натюрморты хорошо раскупались. Тогда в стране был бум художественной фотографии. Все фотографы называли себя — фотохудожниками. Я тоже вступил в Союз Фотохудожников России, сделал несколько выставок в Москве, Петербурге, Китае. И наконец приобрел для дальнейшей деятельности СONTAX 645 AF, с двумя объективами Carl Zeiss T *. Этим фотоаппаратом пользуюсь по сей день, практически не находя в нем недостатков ибо он настроен на получение качественных снимков, снятых не на скорую руку…

Central Park 4 Gelatin silver print. Size 40x50cm. Edition 10. 2014 © Слава Баранов

Apologia fra Filippo 12. Gelatin silver print. Size 40x50cm. Edition 20. 2002 © Слава Баранов

Petersburg’s origin 25. Gelatin silver print. Size 30x40cm.Edition 10. 2010 © Слава Баранов

2 Самый запомнившийся эпизод или случай?

Москва. Колонный зал дома Союзов. Выступает Ельцин. Меня подрядила на репортаж солидная газета. Я снимаю без штатива и вспышки, медленно подходя по проходу к трибуне, все ближе и ближе. И каждый раз, когда я поднимал фотоаппарат, Ельцин замолкал и торжественно улыбался. Возле третьего ряда, кто-то дернул меня за пиджак: — «И меня, сними…» Собралась толпа. Ельцин, замялся и громко крикнул; » Объявляется, перерыв, на фотосессию…»

Petersburg’s origin 26. Gelatin silver print. Size 30x40cm.Edition 10. 2010 © Слава Баранов

Apologia fra Filippo 8. Gelatin silver print. Size 40x50cm. Edition 10. 2002 © Слава Баранов

Central Park 29. Gelatin silver print. Size 40x50cm. Edition 10. 2014 © Слава Баранов

3 Чему вы уделяете внимание во время работы?

Незаметно, фотография перестала восприниматься, как работа. Остальное время жизни, перестало быть личным. Даже во сне, замечаешь пространственные композиции интересные для нового снимка. К тому же пленочная форматная камера, приучает к четко продуманным действиям, ибо строго ограничена количеством кадров. Не то, чтобы жалко пленки, просто хочется выстроить гармонический фоторяд в пределах всего десяти кадров. Что бы ничего лишнего не попало в творческий замысел. Это сильно облегчает жизнь и экономит время, которое в отличии от изображений на фотографиях не останавливается никогда, ни при каких обстоятельствах.

Central Park 3. Gelatin silver print. Size 40x50cm. Edition 10. 2014 © Слава Баранов

Apologia fra Filippo 5. Gelatin silver print. Size 40x50cm. Edition 20. 1997 © Слава Баранов

4 Есть ли у вас заветный талисман?

Конечно, это старинные семейные фотографии. Там мои родственники, живут своей внутренней самостоятельной жизнью, ничем не похожей на мою. Мне приятно за ними наблюдать. Фотографии качественно сделаны великими мастерами ХIX века, Дмитриевым, Карелиным, Козловым и пр. Зная фотопроцессы, я четко вижу свет того времени, еще блуждающего по лабиринтам желатино-серебрянного слоя, он будут там блуждать вечно.

5 Что вы любите фотографировать больше всего?

6 Ваши планы на будущее?

Отсутствия всяческих планов, есть наиболее разумный план на будущее, как подсказывает практика, этой случайной для меня, но очень увлекательной профессии. Я подчеркиваю, — профессии, ибо заниматься фотографией в промышленных масштабах бесплатно и для себя — грустно, бессмысленно и вредно.